Чувствую себя беспринципным и беспомощным.

Мы познакомились в середине осени. Настолько глупо и неоригинально, что мне не хочется об этом говорить. Совершенно неадекватный мозг от накалённых до предела нервов и перенапряжённого графика. А я был лёгким и ненавязчивым, со мною было хорошо, без меня не было плохо. Отвратительно звучит. Я оправдывал себя тем, что я был отдушиной. Я был тем самым уютным уголком ласки и тепла, где можно было прятаться от внешних ударов, ничего не отдавая взамен. А я укутался в человека полностью, влюбился без памяти. И этим чувством я наполнил каждую клеточку своего тела, и наполнил сполна, и это чувство переполняло мои края, и брызги попадали на окружающих, окружающие негодовали - просили быть аккуратнее что ли. 

Вскоре я превратился в воздушный шар. А ведь стоило прислушаться и быть аккуратнее. Я шар, он ветер. Ветер, который гнал меня со всех ног вдаль, который исчезал, который внезапно появлялся снова - и снова меня гнал. А я шар, я был покорным, я зависел. Почему люблю? Потому что горд, красив, умён, но в то же время бесконечно нежен и бездонно романтичен. В его спокойствие и рассудительности я обмякал и разоруживался, я позволял себя гнать. Я же шар.

Три месяца общения в виртуальном мире. И как только назревает момент встречи, происходит что-нибудь, что этому мешает.
Либо косячу я, либо косячит он, либо обстоятельства непреодолимой силы. Как будто сама судьба пытается всячески этому противостоять.
Иногда я задаюсь вопросом: "а не прислушаться ли к ней?". В эти моменты я становлюсь слишком уязвим. Но этот мираж длится всего несколько секунд, я моментально закрываюсь и от людей, и от себя.

Мы ответственны за всё что делаем, хотя бы потому что каждая секунда нашей жизни - точка невозврата. Мы можем повлиять на наше будущее, мы можем изменить настоящее, но с прошлым мы не поделаем ничего. Ведь пути отступления перекрыты быстро и хладнокровно. Молниеносные и безжалостные секунды не смотрят по сторонам, а лишь несутся вперед с неистовой скоростью, покрывая пылью старости всё, что позади. И чем больше усилий мы прилагаем, чтобы их замедлить, тем быстрее они мчатся нам назло.

Если вы заблудились, перестаньте идти. Остановитесь, и пусть сама душа подскажет вам, чем её вскормить

Я Сизиф, а ты мой камень. Я тащу тебя на вершину горы, и когда остаётся уже совсем ничего, ты срываешься вниз. И всё начинается с самого начала. Я Ахиллес, а ты моя пята. Просто потому, что ты моя слабость. И я ничего не могу с этим поделать. Стоит заговорить о тебе, как я становлюсь слабым и уязвимым, как птенец, выпавший из гнезда. Я Пандора, а ты мой ящик. Я так люблю тебя открывать, несмотря на то, что ничего хорошего это не приносит.

В глубине души я свято верю, что когда-нибудь, совершенно случайно, только потому, что звезды так стали, я окажусь в нужном месте, в нужное время, все шестеренки жизненного механизма станут идеально, тысячи ниточек свяжутся в один узелок, и произойдет волшебство. На секунду весь мир замрет для меня и перевернется с ног на голову.
Никто больше не заметит этой смены полюсов, и это будет только моей сокровенной тайной.

В последнее время во мне копится животная ярость. По капле, как змеиный яд, который сцеживают в банку.Она накапливается, бурлит, пузырится как лава в жерле вулкана.
Иногда приходится стискивать до боли кулаки, оставляя следы ногтей на ладонях, чтобы прийти в себя.
Иногда я сижу на паре, слушаю монотонный треп преподавателя, хлопанье двери в коридоре, щелканье ручкой, беззлобные переругивания парней, сидящих сзади, и мне до красной пелены перед глазами хочется встать, взять обломок стальной трубы и крушить всё вокруг, бить окна, ломать столы, разорвать все учебники, словари, разбить отвратительные часы, которые громко тикают над доской.

​Сегодня я слишком сильно предался воспоминаниям и, представляешь, меня это не тронуло до той степени, чтобы я рвал на себе волосы, сожалея о потери нас.
Я. Просто. Опустел.
Я наконец-то начал понимать, что изменить ничего нельзя и пытаться нашкулять хотя бы немного мелочи оставшихся чувств в дырявом кармане твоих джинс уже невозможно.
Время и расстояние нас растворило, и к сожалению процесс распада пошел именно от тебя.
Сегодня я вспоминал о том, как нам было хорошо вместе, а завтра я вряд ли смогу воспроизвести в голове черты твоего лица.
Просто, если ты больше не задумываешься о том, что скучаешь по мне, то почему обязан я?

Все мы не без косяков. Но мне кажется, всегда нужно найти силы извиняться за них. А то они на всю жизнь так и могут остаться сухим осадком в душе, который никогда не выйдет наружу, а так и будет сидеть и напоминать тебе о себе.

​Сегодня я слишком сильно предался воспоминаниям и, представляешь, меня это не тронуло до той степени, чтобы я рвал на себе волосы, сожалея о потери нас.
Я. Просто. Опустел.
Я наконец-то начал понимать, что изменить ничего нельзя и пытаться нашкулять хотя бы немного мелочи оставшихся чувств в дырявом кармане твоих джинс уже невозможно.
Время и расстояние нас растворило, и к сожалению процесс распада пошел именно от тебя.
Сегодня я вспоминал о том, как нам было хорошо вместе, а завтра я вряд ли смогу воспроизвести в голове черты твоего лица.
Просто, если ты больше не задумываешься о том, что скучаешь по мне, то почему обязан я?

Я мало говорю. Конкретно с тобой я говорю мало потому, что ты не слышишь или не хочешь слышать. А когда вдруг захочешь, то не удивляйся, если я буду в другом месте, может быть, опускать водный, пока мужики из жека обрезают тополя за окном. Мне не до тебя.